Джорджио Сангати, режиссёр:

«Перед нами – один из шедевров Гольдони, однако театры не спешат его ставить, во многом из-за языка текста. Ведь «Новая квартира» написана на очень ярком венецианском диалекте, который, к сожалению, сегодня непонятен не только европейцам, но и самим итальянцам.  Наличие достойного перевода и тот факт, что текст никогда не был поставлен в России, убедили меня, что у пьесы есть шанс для изучения и постановки.

Созданную в 1760 году «Новую квартиру» Гольдони можно поставить в ряд  реформаторских текстов. Автор ясно дал понять, что в его драмах действуюи персонажи, близкие в социальном и культурном плане к среде зрителя.  Здесь нет больше места маскам, слугам, шуткам-лацци и уличным сценам комедии дель арте.  При этом остались правила «театральной книги» (по выражению самого Гольдони): это математически четкая, стилизованная композиция пьесы, унаследованная от комедии дель арте. В мире «Новой квартиры»  очень легко взлететь и упасть с социальной лестницы. Именно так происходит сАндзолетто и Сесилией, супружеской парой, решившейся на новоселье в потрепанную квартиру, отремонтировать которую им не по карману.  

В целом место действия обретает черты бесконечного ремонта,, где постоянно что-то собирается и мгновенно разваливается. Это – как порочный круг, который выявляет вечное противоречие меркантильного мышления, с присущей ему двойственной (и пустой) религией денег.

На карту поставлено будущее целого поколения, целого общества, которое впустую прожигает свои дни. Укрываясь за роскошью и обновлением, оно неумолимо идет ко дну.

В «Новой квартире» нет детей. В ней нет даже отцов и матерей. Традиционная семейная модель необратимо утрачена.  Мужчины и женщины поменялись ролями, старые ценности разрушены, а новых так и не создано.

Мне однажды сказали, что в этом тексте Гольдони напоминает Островского, с точки зрения пристальноговнимания к экономическим и финансовым аспектам морали. Это правда. Но мне он также напоминает театр Эдуардо де Филиппо с его неразрывным сочетанием иллюзии и реальности, драмы и комедии, постоянной игрой между жизнью и театром.

Именно поэтому, на мой взгляд, пришло время всерьез поработать над этим «экспериментальным» текстом с актерами театра Вахтангова. Попробовать поискать некое общее место (и время), где-то между Италией и Россией, между прошлым и настоящим, между стилизацией и реализмом.

Для меня театр – это территория откровения, где политические, культурные и временные границы стираются и все эти категории снова открыты для игры. Театр дает возможность для общения, встреч, познания, открытий, размышлений и праздника».