Кризис среднего возраста… Кризис в творчестве…
Нормально ли это – снимать фильмы «нормально»? Или все-таки нужно хорошо снимать, если не отлично, так, чтобы сразу видно было: режиссер хотел высказаться, о важном поведать, не ради денег снимал фильм, ради искусства.
Да вот только где взять-то его, искусство это, идею высокую, если ничего не идет в голову?
Немало таких мучеников в режиссерской, как и в любой другой творческой профессии, которые что-то стоящее создать пытаются, маются, стараются… А не получается оно!
Но если со стороны посмотреть, то все у таких творцов складывается… нормально. Даже если «чего-то нет» в их жизни или в творчестве, все равно жить можно и нужно, и пора уже и о следующем фильме подумать!
Возвращение легенды.
Эта пронзительная история необыкновенно сильной, мятежной и незаурядной души, томящейся от одиночества, привлекает к себе внимание Романа Виктюка уже более 30 лет.
И дело тут, пожалуй, в необычайном таланте, который проявлялся в каждой строчке, которую писала Цветаева.
Так что и удивляться не стоит, что первая же постановка - произведение о необыкновенной женщине, волею рока и гнева богини любви, воспылавшей необыкновенно сильными чувствами к собственному пасынку, принесла режиссеру небывалый успех.
И вот теперь – возвращение спектакля состоялось. Хотя, можно ли считать его возвращением, или это обновление легенды, в которой нет виноватых, а есть лишь невинные?
Скорее , это переосмысление и совершенно новое прочтение гениального произведения. Утонченное переплетение танца, пения, чтения, игры и даже жестов и мимики. Все это вместе создает необычайную насыщенную предощущением трагического финала атмосферу, которая затягивает в мир бесконечной борьбы женщины сильной со своей собственной страстью, неправильной и пугающей.
Сделать творческую карьеру, прослыть настоящим гуру оперы, стать маэстро в глазах публики – легко ли?
Нет, безумно сложно даже тому, кто талантлив. В сто раз сложнее – тому, кто отчаянно бездарен.
Но жажда славы берет верх и над благоразумием, и над банальной совестью.
Откуда-то стащены стихи, откуда-то – музыка; идея, либретто – все позаимствовано, и вот уже произведение слеплено «из того, что было» и пущено в свет.
Но судьба отомстит тому, кто с упорной наглостью и равнодушием к авторскому праву воровал чужое, выдавая его за свое. Жена может покорно сносить вечное самохвальство мужа, богемное окружение может с горем пополам терпеть завравшегося музыканта, но артистический мир жесток, и публика не простит бездарного надувательства: не примет постановку. Осмеянный на премьере, мнимый Маэстро не найдет в себе сил выйти на сцену. Горячо и страстно желаемые аплодисменты обернулись кошмаром, сердце не выдержало жесткого краха надежд, и теперь маэстро просто напросто нет – он стал историей о непомерно тщеславном человеке, превратился в воспоминание о своих неприятных делишках, в символ пронырливой бездарности.
Зеркала, зеркала – огромные, словно выход в мир потусторонний, малые, дарящие отражение в глазах напротив, - тут кругом зеркала и никуда от них не деться. Разве что встать в полный рост, вписавшись в овальную рамку и замереть, но с какой их сторон? Впрочем, мистификация начиняется.
Неторопливо и вальяжно просыпается богатый московский дом, утро как утро – суетное, шумное. Там платье от портного принесли на примерку, тут мужики приехали со своими вечными земельными вопросами. Там кто-то у зеркала крутиться, репетируя взгляд роковой, ну а как же без рокового взгляда? Без него никуда. И вот неторопясь и величаво спускается к завтраку владелец дома… А о чем хорошо говорить за неспешной, еще немного сонной трапезой? Конечно же о душе.… О душе и мире, который недоступен и манит своею таинственностью, мире потустороннем. И ведь есть знатоки этой темы: медиумы, спиритисты… А стол-то уж как подойдет – огромный, овальный, самое то для главного события дня – сеанса. Тут-то, на этом сеансе и столкнется – мир бытовых проблем, мужики-то, даже вне зависимости от увлечения господ землицу себе прикупить хотят, да мир духовных потребностей, когда хочется дотронуться до неведомого и поверив в него - не постоять за ценой. Но кто же решиться воспользоваться этими «плодами» умов пресвященных? Может расторопная и находчивая горничная? А что, у ее жениха настоящий талант медиума открылся! Но для чего это нужно бойкой девице?
Все ответы в искрометном и самом «густонаселенном» спектакле театра, словно в зеркале вы все увидите в нем сами. А уж что – это решать Вам самим.
Француз, военный летчик, участвовавший в сражениях Второй мировой войны, он был и остался прежде всего сыном своей матери: ничьи похвалы, ничье одобрение не может быть для него важнее ее подбадривающих, вдохновляющих слов.
И даже после, в мирное время он останется верен своей сыновней любви, проживая чужие жизни в своих романах, вспоминая незабвенную Ее — свою мать.
Они были тесно связаны узами взаимопонимания, когда он был еще ребенком, и эту связь прервать нельзя.
Руководимый ее решениями, движимый ее силой воли, он как никто понимал ценность материнской и сыновней любви — он, так тонко чувствовавший жизнь, прошедший войну и бедствия, тот, что был рожден, чтобы стать писателем.
Беда от нежного сердца. Особенно, если ты вынужден царствовать.
Как же трудно царю Федору Иоанновичу! Все сравнивают его с великим отцом – Иваном Грозным, правителем сильным и жестоким. А он – совсем другой.
Ему трудно приказывать. Гораздо легче просить. Тяжело наказывать, легче простить. В государственных делах он справедлив,осторожен и мягкосердечен.
Зачем лукавить, если можно говорить правду. И в Бога он верит радостно и открыто, без отцовского лицемерия и лукавства.
Трагедия его жизни была в том, что царская власть совсем не привлекала его. Ему бы с любимой женой Ириной Федоровной чай пить да по саду гулять.
Добрый нрав и заботу о ближнем не ценят коварные царедворцы. Брат жены, Борис Годунов только и думает о том, чтобы взять бразды правления в свои руки.
Только раз царь Федор был страшен в гневе. Бояре задумали разлучить его с обожаемой им, но бездетной женой Ириной. Тут уж он не дал никому спуску! Он же все-таки сын своего отца.
Лицемерных бояр может побороть только жестокий правитель. И царь Федор был вынужден править твердой рукой. Слабоволие и мягкотелость ему не простят.
«Мой путь не прям. Сегодня понял я, что чистым тот не может оставаться, кто борется с лукавством».
«Я был светлою личностью, от которой никому не было светло».
Тяжело на душе у Ивана Петровича ...
Двадцать лет он управляет усадьбой умершей сестры. Ее взрослая дочь зовет его дядей Ваней.
Живет он суетливо и безрадостно, обвиняя в этом других. Он так и не женился, страдает от одиночества. Зачем он обрек себя на такую судьбу?
В имение приезжает бывший муж его умершей сестры, профессор, которому дядя Ваня многие годы помогает деньгами. Дядя Ваня влюбляется в молодую жену ученого, Елену. Его сосед, доктор, тоже увлечен красавицей.
Страсти накаляются. Елена не любит мужа. Но способна ли она ему изменить?
Эгоистичный профессор предлагает продать имение сестры и купить дачу. Для дяди Вани это станет концом его привычной жизни. Он так разгневан, что стреляет в родственника.
Режиссер Андрон Кончаловский использовал в спектакле несколько оригинальных кинематографических приемов.
Почему люди не понимают и мучают друг друга?
Как много в нашей жизни было связано с записками, письмами, телеграммами!
Мы бережно храним одну из тетрадок сына-первоклассника, письма жениха из армии и жены из роддома.
Как жаль, что совсем скоро даже друзья не будут узнавать почерк друг друга! Мы и сейчас, а в будущем все больше будем пользоваться компьютером.
Евгений Гришковец искренне и доверительно размышляет о том, как изменился современный мир. Грустно расставаться даже с такой мелочью, как промокашка из школьной тетрадки.
Стали ненужными пишущие машинки, ушли в прошлое почтовые марки, перьевые ручки и рейсфедеры.
Мало кто в наше время вспоминает о берестяных грамотах, письма на которых писали наши предки. Даже книги многие стали читать только на электронных носителях информации.
Память о прошлом важна для каждого из нас. Со светлой грустью и ностальгией хочется вспомнить школьные тетрадки и учебники, институтские блокноты и конспекты, бумажные географические карты. Они были важной частью нашей жизни.
Мы сожалеем о прошлом. Дорогие воспоминания, как они греют душу...
Вот так задумка – самоубийство! А зачем еще, спрашивается, на этом свете герою жить? Он человек смешной, несуразный, он способен на подлости и сам себя презирает.
Но решиться убить себя, но довести дело до страшного конца, конечно и к счастью, непросто. Герой медлит… и засыпает.
Что приснится в этой роковой час человеку? Что поймет он о мире, о себе, о своем предназначении? Отвратит ли рука судьбы его от необратимого шага или, наоборот, он окрепнет в своем намерении?
То, что кажется порой неминуемым, становится внезапно обратимым, и жуткий замысел наутро кажется нелепостью… и как же хорошо, что смешным людям снятся смешные сны – нам всем нужны такие сны, абсурдные, глубокие, исцеляющие…
«Осень, прозрачное утро. Небо как будто в тумане. Даль из тонов перламутра. Солнце холодное, раннее».
Куда деться от взбалмошных женщин! Но и без них мужчинам не прожить.
Хорошенькая вдовушка недолго страдала в одиночестве. Бравый вояка решительно потребовал от нее денег, которые ему задолжал ее муж.
Этот солдафон даже не слушает ее возражений! Он даже не уважает ее траур.
Но как же он хорош в гневе! Как благороден! Ей ничего не остается, как упасть в его страстные объятия.
Придется ей снять темный наряд и готовить белое платье.
Вторая дама тоже скучает и мается без жениха.
Но когда сосед по имению приедет просить ее руки, она устроит ему грандиозный скандал на пустом месте. И болтливый папаша в этом своей дочке поможет.
Какая разница, чей охотничий пес лучше, когда речь идет об удачном замужестве засидевшейся в девках барышни?
«Затарантила таранта! Ну, да и логика же, господи, прости ты меня грешного!»
Металлургам платят - совсем ничего, а уж когда уволят, то хоть зубы на полку. Вот шестеро металлургов попали под сокращение, а работы новой найти не могут.
Куда податься? Где сейчас зарплаты хорошие? Правильно, некуда и нигде.
Хотя… подождите! Вот объявление: ночной клуб, мужской стриптиз, а цены-то, цены… заоблачные. Вот кому хорошо живется-то – стриптизерам! А что? Профессия благородная – дам услаждать, их веселить и самим развлекаться.
Оттого ли пропал Хама Брут, что убоялся? Или оттого, что соблазнился?
Не выстоял учащийся духовной семинарии, не выдержал испытания ведьмиными чарами.
Отпевал ведьму-панночку смиренно, молитвы проговаривал исправно, и даже круг чертил вокруг себя, чтобы от бесовских сил защититься. А все равно одолела его ведьма.
Три ночи боролся Хома с искушением. Первую выстоял, вторую пережил, а на третьей сломался. Что же помешало ему остаться верным свету? Почему поддался он бесовским чарам?
В заколдованном мире, в котором опасно выходить за рамки круга, проигрыш – не обязательно проигрыш, а победа далеко не всегда – победа. Хома Брут боролся, и его борьба стала выражением его смелой души. Бороться: философу – с одиночеством, семинаристу – с искушением, поэту – со смертью, – предначертано от века. И нет конца этой борьбе.
Помощь
Как выбрать и оплатить билет Как получить билет Как подарить билет Реквизиты Условия Напишите нам Карта сайтаОплатить электронные билеты можно банковскими картами или в салонах связи Евросеть, Связной, Ноу-Хау.
